Город Казань

ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК

ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК, один из тюркских языков относится к кыпчакской группе. Иногда называется также булгаро-татарским или волжско-татарским для отличия от крымскотатарского языка. Распространен в Республике Татарстан, где, по Конституции 1992, является государственным наряду с русским, а также в Башкортостане, Мордовии, Марий Эл, Чувашии, Республике Коми, Челябинской, Свердловской и множестве других областей РФ, в Москве и Санкт-Петербурге, а также в Средней Азии и Азербайджане. Общее число говорящих, по данным переписи населения СССР 1989, превышает 5,5 млн. человек при общем числе этнических татар в 6,65 млн. человек.

Выделяются три диалекта с многочисленными говорами внутри каждого из них: средний, западный (мишарский) и восточный (язык сибирских татар). Самоназвание татары было воспринято от русских сперва мишарями (во второй половине 19 в.), а в начале 20 в. и другими представителями народа, в частности, носителями среднего диалекта, ранее называвшими себя булгарами (bolgar ) или казанцами (казан кешесе. казанлы ). Непосредственные соседи казанских татар и поныне называют их по-своему: марийцы – сюас. удмурты – бигер. казахи и каракалапаки – нугай .

Для фонетики татарского языка характерны гласные неполного образования и особые отражения общетюркских лабиализованных, в грамматике наблюдаются многочисленные аналитические глагольные формы, а также сочетания основного глагола со вспомогательным, выражающие разнообразные, в том числе видовые значения. По сравнению с другими тюркскими языками малоупотребительны аффиксы сказуемости. В лексике имеется значительное количество арабских, персидских и русских заимствований влияние этих языков прослеживается также в фонетике и грамматике (например, возникновение союзов и союзных сложных предложений). В период существования Волжской Булгарии (9–12 вв.) и Золотой Орды (13–15 вв.) имело место влияние языка предков современных татар на русский язык (см. ТЮРКСКИЕ ЯЗЫКИ).

До образования самостоятельного татарского языка предки башкиров и татар входили в состав Золотой Орды и в 13–19 вв. использовали общий литературный язык тюрки, имевший ряд региональных особенностей, отличавших его от других изводов этого тюркского книжного языка. Письменные памятники существуют с 13 в. (поэма Кул Гали Кысса и Юсуф ), хотя письменность, сперва руническая (с 7 в.), а потом на арабской (с 10 в.) основе, существовала и ранее. В 16–19 вв. функционировал так называемый старотатарский литературный язык, продолжавший традицию тюрки на нем была создана богатая литература различной тематики. Современный татарский литературный язык создан на основе среднего и западного диалектов в конце 19 – начале 20 вв. его формирование связано с деятельностью татарского писателя, филолога и просветителя К.Насыри и писателей того периода (Я.Емельянова, Г.Ильяси, Ф.Халиди), освободивших татарский язык от влияния тюрки. В 20 в. происходило дальнейшее развитие литературных норм и расширение функций и сфер использования татарского языка.

Письменность до 1927 существовала на арабской, в 1927–1939 на латинской основе, с 1939 – на основе русской графики с несколькими дополнительными буквами. В 1992 был принят закон О языках народов Республики Татарстан , а в 1994 – Государственная программа по его реализации. На татарском языке ведется преподавание как в средней (еще с начала 20 в.), так отчасти и в высшей школе составляются вузовские учебники. Татарский язык преподается в ряде институтов и университетов. Издается обширная периодика, причем в последние годы не только в Татарстане, но и в ряде других районов компактного проживания татар ведется радио- и телевещание.

Научное изучение татарского языка началось в 18 в. когда были составлены рукописные русско-татарский разговорник М.Котельникова (1740) и русско-татарский словарь С.Хальфина (1785). В 1801 в Санкт-Петербурге была опубликована грамматика И.Гиганова, в 1804 – словарь того же автора. В 19 в. большое значение имели работы Казанской школы тюркологов, а также миссионеров. Впоследствии значительный вклад в изучение татарского языка внесли труды Г.Алпарова, В.А.Богородицкого, М.З.Закиева и др. исследователей. Исследования татарского языка ведутся в Казанском и Башкирском университетах, Институте языка, литературы и истории им. Г.Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан, а также в ряде педагогических вузов.

Литература

Богородицкий В.А. Введение в татарское языкознание в связи с другими тюркскими языками. Казань, 1953

Татарско-русский словарь. М. 1966

Современный татарский литературный язык. Синтаксис. М. 1971

Татарская грамматика. тт. 1–2. Казань, 1993

Сафиуллина Ф.С. Закиев М.З. Современный татарский литературный язык. Лексикология, фразеология, фонетика, графика и орфография, орфоэпия, словообразование, морфология и синтаксис. Казань, 1994

Закиев М.З. Татарский язык. – В кн. Государственные языки в Российской Федерации. М. 1995

Екатерина Ходжаева (р. 1976) – социолог, сотрудник Государственного технического университета Казани, стипендиат Центра восточноевропейских исследований Университета Бремена.

Татарский язык в школах Татарстана: общественные дебаты и мнение населения[1]

В году в Казани обострились дискуссии по поводу изучения государственных языков в системе среднего образования. Нижеследующий текст представляет собой попытку показать, какой общественной поддержкой пользуются позиции как русской, так и татарской сторон (прежде всего, у обычных граждан, не включенных в деятельность национальных организаций и не занимающихся так называемым “этническим предпринимательством”). Также я попытаюсь ответить на вопрос, каково отношение жителей республики к преподаванию татарского и русского языков в общеобразовательных школах. Помимо публичных заявлений национальных организаций, в качестве источников использовались данные массовых опросов[2].

Текущая риторика и деятельность активистов

Проблема обязательного изучения татарского языка в средней школе и последствий этой политики для русскоязычного населения начала актуализироваться в республиканской прессе с середины 1990-х годов. В начале 2000-х это пробудило публичную активность Общества русской культуры. Так, в 2002 году его представителям удалось встретиться с тогдашним президентом республики Минтимером Шаймиевым и отстоять право на создание школ с русским этнокультурным компонентом. Также в начале 2000-х проходил судебный процесс, на котором рассматривалось требование уменьшить объем преподавания татарского языка в республиканских русскоязычных школах. Решение Конституционного суда России в корне не смогло поменять принципов изучения государственных языков в республике.

В конце первого десятилетия XXI века русская общественность Татарстана вновь инициировала широкие дискуссии об изучении в школах татарского и русского языков – в контексте сосуществования двух этнических групп населения. Недавние инициативы таковы:

– в 2008 году было создано Интернет-сообщество “Русский язык в школах Татарстана”[3]

– в ноябре 2009-го организован так называемый “русский марш”, в ходе которого собирались подписи под обращением к президенту Дмитрию Медведеву о положении русских и русского языка в Татарстане

– в июне 2010-го были собраны и разосланы 30 коллективных обращений против республиканской “Стратегии развития образования в Республике Татарстан на 2010– годы” (“Килечек”), предусматривающей, по мнению активистов, закрепление позиций татарского языка в системе образования и не предполагающей развития в изучении русского

– в феврале -го проведен одиночный пикет под лозунгом “МОиН РТ[4], верните русский язык в школу”, в том же месяце было опубликовано открытое письмо[5] и начат сбор подписей родителей школьников

– 16 апреля года лидеры и активисты Общества русской культуры провели в Казани митинг в защиту русского языка и его положения в системе образования республики

– 28 апреля года была организована совместная встреча в формате “круглого стола” представителей Общества русской культуры и татарских национальных организаций (прежде всего, общества “Магариф”)

– 30 апреля прошел аналогичный митинг в Набережных Челнах

– 9 июня и 7 сентября были организованы пикеты в Казани в защиту русского языка.

Концепт “родного языка” в Татарстане чрезвычайно идеологически нагружен: на протяжении всего постсоветского времени именно он составлял основу риторики татарских националистических групп. Сегодня этот концепт активно заимствуется активистами, отстаивающими положение русского языка. Основная публично дебатируемая проблема для них – преподавание русского языка во всех русскоязычных школах Татарстана “по плану национальной школы”. Таким образом, русский формально имеет статус неродного языка, в том числе и для этнически русских школьников, в то время как татарский язык преподается как “родной” для всех. По мнению русскоязычной общественности, это приводит к ущемлению прав детей получать знания по родному языку в полном объеме (под этим понимается объем изучения русского языка в “ненациональных” регионах России).

Первоначально участники протестов выступали за добровольность изучения татарского языка. Однако сегодня требования изменились: речь идет не об отмене обязательности, а о снижении объемов изучения татарского языка для тех школьников, чьим родным языком является русский. Кроме того, предлагается изменить и принцип преподавания татарского языка в школах. Прежде всего, активисты призывают отказаться от грамматического уклона в преподавании татарского в пользу обучения коммуникативным, разговорным навыкам. Они считают, что первые итоги единого государственного экзамена (ЕГЭ) показали резкое ухудшение знаний выпускников по русскому языку, что в дальнейшем уменьшает их возможности по поступлению в вузы. В качестве аргумента приводятся утверждения родителей о вынужденной необходимости оплачивать дополнительные услуги репетиторов по русскому языку для того, чтобы дети получили достойный балл по ЕГЭ. Отмечается также и экономическая нецелесообразность преподавания татарского языка всем школьникам в республике. По мнению русской общественности, учащиеся в своем большинстве не усваивают татарского языка (вследствие невысокой мотивации и неудачных методических разработок), несмотря на большой объем занятий, а следовательно, бюджетные деньги на оплату труда учителей татарского языка и учебно-методические материалы расходуются впустую.

Поднимаются и более частные вопросы: критикуется качество методических пособий (или, например, отсутствие лицензированных учебников по предмету “Татарская литература”), а также сам принцип введения уроков татарского языка в первом классе, когда необходимо дать ребенку базовые языковые знания.

Основывая собственные требования на необходимости развития “родного языка” в отношении русского населения, Общество русской культуры признает право получать образование на родном языке в целом и, как следствие, поддерживает и необходимость развития татарского национального образования в республике. Именно поэтому лозунги в поддержку татарских школ и гимназий являются важным элементом в аргументации активистов движения. Одновременно в качестве своей “целевой группы” Общество русской культуры видит не только русских, но в целом русскоязычное население Татарстана. Активистами подчеркивается, что в публичной активности Общества принимают участие и этнические татары, заинтересованные в расширении преподавания русского языка в системе среднего образования.

Татарские националисты в свою очередь активно реагируют на публичные акции оппонентов: 16 апреля года был организован[6] пикет в защиту татарского языка, причем в 200 метрах от аналогичного митинга в защиту русского языка, а 30 апреля представители Татарского общественного центра присутствовали на митинге русской общественности в Набережных Челнах и скандировали свои лозунги. Татарские националисты продолжают настаивать на обязательности изучения татарского языка в равных с русским объемах не только в татарских гимназиях и школах с татарским языком обучения, но так же и в русскоязычных школах. В качестве основного аргумента приводится довод, что большинство детей татар обучается в русскоязычных образовательных учебных заведениях, и устранение или снижение объема преподавания татарского языка приведет к ущемлению их прав. Кроме того, утверждается, что, поскольку преподавание других дисциплин в русскоязычных школах ведется на русском языке, русские дети не должны считать себя ущемленными по части получения образования на родном языке.

Оспаривается также и аргумент о результатах ЕГЭ – последние тестирования показывают, что, по официальным данным, татарские выпускники получают более высокие баллы, чем в среднем по России. Также стоит отметить, что татарские националисты (особенно наиболее радикальная их часть) активно апеллируют к истории, утверждая, что татары лишились своей государственности в XVI веке, а политика Российской империи и СССР не способствовала развитию их культуры и языка. Постсоветская этнокультурная политика Татарстана воспринимается как реванш, дающий возможность восстановить историческую справедливость. “Комплекс неполноценности” также нередко артикулируется в дебатах: отмечается, что и в советское время (да и сейчас) татароязычные дети вынуждены были изучать русский язык, чтобы получить возможность вертикальной мобильности, что происходит, как правило, ценой потери связи с материнским языком и ущемления этнических чувств. Важно также, что борьба за сохранение татарского языка в русскоязычных школах совмещается с требованиями к республиканскому Министерству образования и науки остановить ликвидацию национальных школ в Татарстане.

Относительно способов ведения публичных дискуссий стоит отметить, что русские активисты избегают (или стараются избегать) в своей речи лозунгов и выражений, оскорбляющих национальные чувства татар. Напротив, часто на митингах ими произносятся слова о “дружбе” с “братским” народом, о поддержке татарского национального образования. Однако в публичной активности татарских активистов нередко обнаруживаются маркеры “языка вражды”. Как их лозунги (“Вас ущемляют в Татарстане – езжайте в Дагестан”, “Чемодан. Вокзал. Россия”), так и эпитеты, которыми награждаются представители русской общественности (“татарофобы”, “русские фашисты”, “орки” – от ОРК, аббревиатура Общества русской культуры – и так далее) можно охарактеризовать как явно интолерантные к русскоязычному населению и людям, пытающимся публично заявить и отстаивать свою позицию. Также предельно жесткими можно назвать методы публичной борьбы: скандирование антироссийских лозунгов (“ Go Russia ” или “Татарстан – не Россия”) во время публичных выступлений русской общественности или организованный “троллинг” сайтов и блогов местных русских активистов.

Любопытно отметить, что представители как русской, так и татарской общественности не смогли ответить на мой вопрос о масштабе социальной поддержки их позиций со стороны населения[7]. При этом интерес к вопросам языковой политики у социологического сообщества был и остается, а на протяжении всего постсоветского периода проводятся комплексные социологические исследования, раскрывающие в числе прочих и эту тему[8].

Знание татарского языка и его перспективы

Данные наших опросов на протяжении всего постсоветского периода демонстрируют невысокую самооценку знания татарского языка русскоязычным населением. В 2001 году две трети местных русских ответили, что не владеют татарским языком. В 2010-м доля таких ответов составила немногим более половины. Основной вклад в понижательную тенденцию внесла возрастная группа моложе 25 лет, то есть те респонденты, которые на протяжении постсоветского периода оказались под воздействием образовательной системы Татарстана и изучали в обязательном порядке татарский язык в школах. Среди “молодых русских” доля респондентов, указавших полное незнание татарского языка, составляет только 23%. Это более чем в два раза ниже, чем среди всех русских в целом. Однако и тут не приходится говорить о высокой степени владения татарским языком. Только малая часть (8%) русской молодежи указала, что владеет татарским свободно. Каждый третий ответил, что говорит по-татарски с затруднениями, каждый пятый отметил пассивное понимание татарской речи. В целом, самооценка уровня владения татарским языком русскими такова:

Источники: http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/TATARSKI_YAZIK.html, http://magazines.russ.ru/nz//6/ho19.html